Буддизм

В текстах говорится, что Будда провел 49 дней после своего Пробуждения, воспринимая блаженство освобождения, пересматривая значение прямых знаний, вызвавших его Пробуждение. В конце этого периода он подумал о том, чтобы учить другие живые существа. Сначала в связи с тонкостью и сложностью своего Пробуждения он сомневался в том, сможет ли кто-либо понять и получить пользу от его учений.

Но когда с помощью своих новых способностей ума он убедился в том, что есть те, кто поймет, он принял решение учить, и решил, что он не войдет в полное Освобождение, пока не заложит прочную основу распространения своего учения – своей доктрины и дисциплины (Дхамма-Виная) – для долговременного блага людей и божественных существ. Два основных знания, составляющие его Пробуждение – знание закономерности Дхармы и знание Пробуждения – играли важную роль в том, чему учил Будда и как он этому учил. Из них двух более важным было знание Пробуждения. Оно не только гарантировало истинность первого знания; только с этой целью Будда и учил: он хотел, чтобы другие тоже достигли счастья.

Но так как именно первое знание привело ко второму, оно дало те ориентиры, по которым Будда определил, что будет полезно сообщить другим, чтобы они смогли сами прийти к знанию Освобождения. Эти ориентиры были именно теми тремя прямыми знаниями (випассана), из которых состояло знание закономерности Дхармы: воспоминание прошлых жизней, прямое знание о смерти и перерождении существ, и прямое знание о прекращении умственных отходов (асава). По ходу того, как Будда учил, стало ясно, что для достижения знания освобождения не всем обязательно приобретать прямое знание предыдущих жизней или смерти и перерождения других существ, но обязательно нужно прямое знание прекращения умственных отходов.

Суть этого прямого знания, – овладение причинностью, – стало сутью его учения, а два других прямых знания стали контекстом для практики учений. Как мы отметили выше, три прямых знания, взятые вместе, дали ответы на те вопросы, которые побудили принца Сиддхартху к поискам Пробуждения. Его воспоминание прошлых жизней, с одной стороны, показало, что смерть – это не полное исчезновение, а с другой стороны, что нет глубинной индивидуальности, которая оставалась бы неизменной или проходила постоянное развитие в процессе перерождений. Одна жизнь следует за другой, как один сон за другим, с аналогичными резкими скачками в ощущении того, кто ты такой и где ты. Поэтому этот процесс не дает никаких гарантий. Второе прямое знание – смерти и перерождения существ во всей Вселенной –дало частичный ответ на вопросы, относящиеся к проблеме причинности в поиске счастья. Основной причиняющий фактор – это ум, в частности моральность намерений, составляющих его мысли, слова и действия, и правильность лежащих в их основе убеждений. Таким образом моральные принципы – это не только общественные нормы, они внутренне присущи устройству Вселенной. Поэтому любой, кто ищет счастья, должен сосредоточиться на овладении качеством убеждений и намерений ума. Третье прямое знание, – о прекращении умственных отходов (асава), – показало, что из цикла перерождений можно найти выход, не с помощью ритуальных действий или полного бездействия, а с помощью умелого развития таких правильных убеждений (диттхи) на мир, которые отбросят отходы, поддерживающие круговорот кармы, страдания и невежества. Как мы видели, эти правильные убеждения проходят через три стадии совершенствования по мере развития третьего прямого знания: четыре благородные истины, взаимозависимое возникновение, и это/то обусловленность. Мы подробно обсудим первые два этапа в других частях этой книги (в разделах III/H/i, “Четыре благородные истины”, и III/H/iii, “Вторая и третья истины”). Здесь мы сосредоточимся на это/то обусловленности, самой радикальной стороне третьего прямого знания Будды. По содержанию она объясняет, как прошлые и настоящие намерения лежат в основе всего переживания времени и настоящего. Истинность этого содержания была показана его ролью в рассеивании всего переживания времени и настоящего просто с помощью остановки теперешних намерений. Неудивительно, что этот принцип оказал самое существенное влияние на формирование учения Будды. (1) Когда есть это, есть то. (2) Возникновение этого вызывает возникновение того. (3) Когда нет этого, нет того. (4) Прекращение этого вызывает прекращение того. А.X.92 Есть много возможных интерпретаций этой формулы, но только одна отдает должное и тому, как она выражена, и сложному, гибкому описанию в Каноне конкретных примеров причинных связей. Эта интерпретация состоит в том, чтобы рассматривать формулу как взаимодействие двух причинных принципов, линейного и синхронного, которые в сочетании образуют нелинейную структуру. Линейный принцип – включающий в себя (2) и (4) как пару – связывает события, а не объекты, во времени; синхронный принцип – (1) и (3) – связывает объекты и события в настоящем моменте. Эти два принципа пересекаются, так что на любое событие влияет два типа воздействий: из прошлого и из настоящего. Хотя каждый из принципов кажется очень простым, их взаимодействие делает последствия очень сложными (§10, Ниббедхика сутта, А, VI, 63). Начнем с того, что каждое действие отдается отзвуками в настоящем моменте, и резонансом, распространяющимся в будущее. В зависимости от интенсивности действия этот резонанс может продолжаться очень короткое или очень долгое время. Таким образом каждое событие происходит в контексте, определяемом комбинированным воздействием прошлых событий из широкого диапазона времени, и событий в настоящем. Эти воздействия могут усиливать друг друга, могут сосуществовать почти без взаимодействия, или могут нейтрализовать друг друга. Поэтому, хотя и можно предсказать, что определенный тип действий скорее всего приведет к определенному типу результата, – например, что действия, основанные на злости, приведут к боли, – невозможно предсказать, когда и где этот результат проявится (§11, Махакаммавибханга сутта, М, 136). Эта система еще больше усложняется тем, что оба причинных принципа объединяются в уме. Ум, своими убеждениями и намерениями, играет причиняющую роль в работе обоих принципов. С помощью способностей восприятия, он испытывает воздействие результатов тех причин, которым он дал ход. Это создает возможность того, что причинные принципы образуют замкнутые циклы обратной связи, когда ум реагирует на результаты собственных действий. Эти реакции могут формировать циклы положительной обратной связи, усиливая первоначальное воздействие и его результаты, аналогично с воем в динамике, поставленном рядом с подключенным к нему микрофоном. И они могут формировать циклы отрицательной обратной связи, сводя на нет первоначальное воздействие, аналогично с термостатом, который выключает нагреватель, когда температура в комнате слишком высокая, и опять включает его, когда она становится слишком низкой. Из-за того, что результаты действий не могут быть мгновенными, и ум не может реагировать на них мгновенно, эти циклы обратной связи иногда быстро выходят из-под контроля; а иногда они действуют как умелая проверка своего поведения. Например, человек может действовать на основе злости, что сразу же дает ему неприятное чувство, на которое он может реагировать с еще большей злостью, создавая эффект снежного кома.

С другой стороны, он может понять, что это злость вызывает неприятное ощущение, и тогда сразу же сделать все необходимое, чтобы прекратить ее. Но иногда результаты его прошлых действий могут затуманивать то неприятное чувство, которое он вызывает у себя в настоящем, и он не реагирует на него сразу же. Таким образом, сочетание двух причинных принципов, – взаимодействие воздействий из прошлого и из непосредственного настоящего, – объясняет сложность работы причинных связей на уровне непосредственного опыта. Но сочетание этих двух принципов также открывает возможность найти систематический способ разрушения причинной сети. Если бы причины и следствия были бы полностью линейными, то вселенная была бы полностью детерминистической, и никак нельзя было бы уйти от механики причинного процесса. Если бы они были полностью синхронными, то не было бы никакой связи между данным моментом и следующим, и все события были бы произвольными. Причинная сеть могла бы самопроизвольно полностью разрушиться или перестроиться без всяких причин. Однако, когда одновременно действуют обе формы, можно извлекать уроки из причинных структур, которые наблюдал в прошлом, и применять свое прямое знание для распутывания таких же причинных структур, действуя в настоящем. Если это прямое знание истинно, то можно освободиться от этих структур. Поэтому принцип это/то обусловленности обеспечивает идеальную основу, и теоретическую, и практическую, для доктрины освобождения. И как учитель, Будда воспользовался всеми преимуществами значения этого принципа, использовав его так, что он объясняет не только изложение и содержание его учений, но и их систематизацию, предназначение, и практическую полезность. Он даже объясняет необходимость учений и то, что Будда вообще мог их преподавать. Мы разберем эти вопросы, начиная с последних. Факт обучения. Как отмечалось выше, это/то обусловленность – это сочетание двух причинных форм: линейной деятельности, связывающей события во времени, и синхронной причинности, связывающей объекты в настоящем. То, что этот принцип не полностью линейный, объясняет тот факт, что Будда смог разорвать причинный круг, как только он полностью познал его, и ему не нужно было ждать, пока сначала не исчерпается вся его предыдущая карма. Но то, что этот принцип не полностью синхронный, объясняет тот факт, что он пережил свое Пробуждение и смог рассказать о нем. Хотя он не создавал новой кармы после своего Пробуждения, он продолжал жить и учить под воздействием той кармы, которую он создал до Пробуждения, и окончательно покинул этот мир только тогда, когда эти кармические воздействия полностью исчерпались. Благодаря сочетанию этих двух форм стало возможным пережить опыт «Неконструированного», и дало Будде возможность учить о нем других, до его полного Освобождения. Необходимость учений. Хотя это/то обусловленность и можно выразить в простой формуле, исчерпать ее очень сложно. В результате, обстоятельства времени и настоящего вызывают у большинства людей замешательство. В особенности это касается процесса, ведущего к страданию и стрессу. Как говорится в Ниббедхика сутте (§189, А, VI, 63), существа реагируют на страдания двумя способами: замешательство и поиск выхода. Если бы обстоятельства страдания не были такими сложными, оно было бы результатом простого, закономерного процесса, который не приводил бы в такое замешательство. Люди могли бы понять его, не нуждаясь во внешних учениях. Но его реальная сложность объясняет, почему оно сбивает людей с толку, и почему они в результате своего замешательства изобрели самые разнообразные неумелые способы избегать его: применение таких внешних средств, как магия, ритуал, месть и сила; и таких внутренних средств, как отрицание, вытеснение, ненависть к себе, и молитва. Таким образом сложность это/то обусловленности объясняет нехватку умений, которую люди вносят в свою жизнь, – создавая еще больше страдания и стресса в попытках избежать страдания и стресса, – и показывает, что эта нехватка умений – результат невежества. Это объясняет необходимость учения, которое указывает на настоящую природу причинной системы, действующей в мире, так чтобы с правильным пониманием системы люди смогли умело с ней взаимодействовать и действительно достичь того освобождения, к которому они стремятся. Практическая полезность учений. Тот факт, что это/то обусловленность допускает причиняющее воздействие из настоящего момента, означает, что причинный процесс не полностью детерминистичен. Хотя линейная причинность ставит ограничения на то, что можно сделать и узнать в каждый конкретный момент, синхронная причинность дает немного пространства для свободной воли. И тогда усилия человека могут многое изменить непосредственно в настоящем. В то же время то, что принцип это/то обусловленности выражен в безличных терминах, означает, что прямые знания Будды не зависели от какой-то его уникальной личной способности.

Он отметил, пересказывая свой опыт, что достигнутых им осознаний может достичь любой, кто разовьет ум до той же остроты внимательности, энтузиазма и решимости, а затем направит его на правильную задачу (§1, Дведхавитакка сутта, М, 19). По этим причинам учение не лишено практической пользы; оно дает необходимые для Пробуждения умственные качества другим людям, которые смогут при желании их развить. Предназначение учений. Как показала графически теория хаоса, в любой системе, содержащей три или больше цикла обратной связи, может развиться удивительная сложность, при которой маленькие, но точно рассчитанные изменения параметров мгновенно превращают сложный порядок в кажущийся хаос, или хаос в порядок. То же можно наблюдать в это/обусловленности. Учитывая присущую такой системе сложность и неустойчивость, просто описать ее было бы бесполезно: ее сложность запутала бы ум, а из-за неустойчивости любое такое описание служило бы недолго. В то же время в связи с неустойчивостью системы, каждому, кто в нее погружен, необходимо найти из нее выход, потому что неустойчивость угрожает любым возможностям настоящего мира и счастья. При такой сложности системы нужно найти надежный анализ уязвимых мест в системе и того, как ими можно умело управлять, чтобы разрушить изнутри эту систему. Все эти соображения играют роль в том, для какой цели Будда разработал свои учения. Они должны служить руководством по умелым способам понимания принципов, лежащих в основе причинной системы, и по умелым способам управления ключевыми факторами, с тем чтобы получить свободу от них. Понятие умелых и неумелых мыслей, слов и действий играет основную роль в его учении. Даже сами учения должны служить умелыми мыслями на пути к Освобождению. Будда очень ясно выразился, что он создал свои учения не для того, чтобы они стали метафизической системой, и не для того, чтобы их придерживались просто ради их истинности. Он обсуждал метафизические темы только тогда, когда они могли играть роль в умелом поведении. На многие метафизические вопросы, – например о том, есть ли душа или «Я», вечен ли мир, бесконечен ли мир, и так далее, – он отказывался отвечать, на том основании, что они мешают или не относятся к ближайшей задаче: найти выход из стресса и страдания, свойственного времени и настоящему. Хотя Будда утверждает, что все его учения истинны, – ни один из его умелых способов не был полезной фикцией, – их нужно отбросить после того, как получил от них всю пользу на практике. В его учениях истинное, но обусловленное знание ставится на службу безусловной задаче: освобождению настолько полному, что ни одна обусловленная истина не может его охватить. Чтобы рассеять причинную систему, медитирующему нужно использовать причинные факторы, факторы, за пределы которых нужно будет в итоге выйти. Эта модель развития на практике качеств, которые нужно будет в конце концов, достигнув Неконструированного, отбросить, часто встречается в учениях Будды. В конце концов нужно будет выйти даже за рамки умелости. Систематизация учений. В причинной системе содержится много циклов обратной связи, и это значит, что каждая конкретная причинная связь, – поддерживающая систему или предназначенная для ее рассеяния, – может идти по одному из нескольких путей. Поэтому для людей, оказавшихся на этих разных путях, нужны разные объяснения. Это объясняет тематическую систематизацию учений Будды в его трактатах. Говоря с разными людьми, или с одними и теми же людьми в разное время, он давал разные описания причинных связей, ведущих к стрессу и страданию, и к знанию, которое может прекратить стресс и страдание. Этот факт приводил в тупик тех, кто пытался сформировать одно последовательное описание буддийского причинного анализа, и они часто игнорировали разнообразие видов анализа, настаивая на том, что только один из них – «настоящий» буддийский анализ; или что важен только общий принцип взаимной причинности, а отдельные цепи анализа несущественны; или что на самом деле Будда вообще не понимал причинности. Ни одна из этих позиций не отдает должное мастерству Будды как учителя самых разных людей, каждый из которых был пойман в разных узлах циклов обратной связи это/то обусловленности. Как мы увидим, подробно рассмотрев «Крылья пробуждения», Будда перечислил много способов того, как представлять себе устройство причинных факторов, когда развиваешь знание, необходимое для освобождения из мира конструкций. Хотя эти списки по-разному освещают это/то обусловленность, он утверждал, что они эквивалентны. Поэтому в любом беспристрастном описании его учений должно оставаться место для разнообразия намеченных им путей, и для того факта, что каждый из них дает конкретную и точную помощь. Содержание учений. Возможно, одна из самых радикальных сторон учений Будды – это утверждение о том, что действующие во всей вселенной законы совпадают с законами, по которым каждый отдельный ум обрабатывает опыт. Именно эти процессы, а не воспринимаемая информация, первичны в том, как воспринимаешь вселенную. Тот, кто может расформировать акт обработки, свободен от вселенской причинной сети. Что это означает в случае отдельного ума, – вовлеченного в процессы времени и настоящего и страдающего от них? Что выход можно найти, сосредоточиваясь непосредственно на обработке теперешнего опыта, потому что именно здесь отчетливее всего проявляются решающие моменты. Именно в здесь и сейчас происходит все важное, а не в там и тогда. В то же время для работы с этими решающими моментами необходимы именно умения ума: правильные способы анализа переживаемого и правильные качества ума для того, чтобы анализ был как можно более ясным и эффективным. Это сводится к правильной основе осознанности, правильному качеству осознания, и правильной форме анализа. Это именно те темы, которые раскрываются в «Крыльях просветления», хотя по мере развития умения они сливаются: само качество осознания становится основой осознанности и объектом анализа. Изложение учения. В связи с тем, что слушатели Будды были уже пойманы в сеть это/то обусловленности, ему нужно были изложить свои идеи созвучно их состоянию. Это значило, что ему нужно было быть восприимчивым и к линейным эффектам прошлой кармы, которая могла помешать или помочь способности слушающего получить пользу от учения, и к текущим ценностям и заботам слушателя. Человек, чья неблагоприятная прошлая карма мешает Пробуждению в этой жизни, может получить пользу от более элементарного учения, которое приведет его/ее в лучшее положение для достижения Пробуждения в будущей жизни. У другого человека прошлая карма может дать возможность Пробуждения в этой жизни, но его теперешнюю позицию нужно будет изменить, прежде чем он станет готов принять учение. Вторая сложность, связанная с принципом это/то обусловленности, состоит в том, что ее нужно узнать и овладеть ей на уровне непосредственного опыта как такового. Таким образом это овладение – задача, которую каждому нужно выполнить самостоятельно. Никто не может овладеть непосредственным опытом за кого-то другого. Поэтому Будде нужно было найти способ побуждать своих слушателей принять его диагноз их страданий и его рецепт для их излечения. И еще ему нужно было убедить их в их собственных способностях следовать указаниям и получить желаемые результаты. Если использовать традиционную буддийскую аналогию, Будда был как врач, которому нужно убедить своих пациентов лечиться, следовать указаниям в принятии лекарств, делать упражнения, изменить диету, образ жизни, и так далее. Но у Будды была еще одна сложность в том, что его определение здоровья, – Освобождение, – никто из его слушателей еще не испытывал. Поэтому самый важный момент его учений слушателям приходилось принимать на веру. Эта вера перестает быть необходимой только тогда, когда слушатели сами видят результаты, применив учения на практике. Поэтому для каждого слушателя вера в Пробуждение Будды была необходимым требованием для того, чтобы продвигаться в учении. Без веры в факт знания Буддой Пробуждения нельзя полностью принять его рецепт. Без веры в закономерность Дхармы, – включая убежденность в принципе кармы и безличность причинного закона, благодаря которым путь в принципе открыт для каждого, – нельзя полностью верить в свою способность следовать этим путем. Конечно, эта вера будет подтверждаться, шаг за шагом, по мере того, как следуешь учению и начинаешь получать результаты, но полное подтверждение придет только с переживанием Пробуждения. До этого момента доверие к учению, подкрепленное только частичными результатами, оказывается вопросом веры (М, 27). Приобретение этой веры называется «получением прибежища» в Будде. Происхождение слова «прибежище» объясняется тем, что человек доверяется истинности Пробуждения Будды и ожидает, что следуя его учениям, – в частности, принципу умелой кармы, – он защитит себя от создания дальнейших страданий себе и другим, в конце концов достигнув настоящего, безусловного счастья. Именно это получение прибежища отличает буддиста от того, кто просто интересуется тем, чему учил Будда, и дает возможность получить все блага от учений Будды. Будда использовал разные средства, чтобы вызывать доверие своих слушателей, но в основном они делятся на три категории: его личные качества, его сверхъестественные способности, и его способности логического убеждения. Когда он выступил со своей первой речью перед «пятью братьями», его бывшими соотечественниками, то ему нужно было сделать вступление к своим наблюдениям, напомнив братьям о своем честном и ответственном характере, прежде чем они стали охотно его слушать. Когда он учил братьев Кашьяпа, то ему нужно было сначала смирить их гордыню поразительным многообразием сверхъестественных деяний. Но в большинстве случаев ему нужно было только логически убеждать своих слушателей и собеседников, хотя здесь ему тоже нужна была чувствительность к уровню их ума, чтобы вести их шаг за шагом, направляя их от близкого и очевидного к более высоким и тонким моментам. Будда часто начинал с ближайших радостей щедрости и добродетели; потом переходил к долговременным чувственным вознаграждениям этих качеств, в соответствии с принципом кармы; потом к отдаленным недостаткам этих чувственных вознаграждений; и в конце концов к преимуществам отречения. Если его слушатели могли проследить ход его рассуждений, они были готовы для более сложных учений. Мы часто считаем, что логическое убеждение отличается от веры, но для Будды это был просто один из способов создания доверия или убежденности у слушателей. В нескольких местах в Палийском каноне (например, Д, 1), он указывает на те заблуждения, в которые можно впасть, если делать логические выводы из ограниченного опыта, из ложных аналогий, и из неправильных форм анализа. Так как его учения не могли быть доказаны до опыта Пробуждения, он понял, что логическое убеждение нужно использовать не для того, чтобы пытаться доказать свои учения, а просто чтобы показывать их здравый смысл. Люди видят здравый смысл в чем-то, когда они замечают его сходство с тем, что они уже знают и понимают. Поэтому логическое убеждение в изложении учений предназначено в основном для того, чтобы найти соответствующие аналогии для их понимания: отсюда множество метафор и притч, используемых в текстах. Будда учил, что вера, основанная на логическом убеждении и понимании, прочнее необоснованной веры, но ни та, ни другая не может заменить непосредственного знания закономерности Дхармы и Освобождения, потому что только опыт Освобождения служит гарантией истинности знания. Тем не менее вера была необходимым условием достижения этого прямого знания. Только когда первоначальное изложение учения вызывало доверие у слушателя, он мог получить пользу от менее красочного изложения сути, и применить его на практике. Необходимость разных способов изложения его идей, на самых разных уровнях, означала, что со временем собрание учений Будды становилось все больше и многообразнее. Когда он завершал свою деятельность, он посчитал необходимым выделить самую существенную сердцевину его учений, неприукрашенную суть, чтобы неподвластные времени моменты его учений остались ясными в умах его последователей. Общества и культуры неизбежно меняются, и методы убеждения, эффективные в одном месте и времени, могут быть неэффективны в другом. Но основная структура это/то обусловленности не меняется; качества ума, необходимые для овладения причинностью и достижения Неконструированного, всегда остаются такими же. Поэтому Будда представил «Крылья пробуждения» как неприукрашенную суть: неподвластную времени, основную сердцевину. Но даже здесь принцип это/то обусловленности повлиял на способ изложения. Ему нужно было найти принципы, которые сравнительно защищены от изменений общества и культуры. Ему нужна была форма изложения, которая достаточно проста для запоминания, но не настолько проста, чтобы исказить или сузить учение. И ему нужны были слова, которые указывают не на абстракции, а на непосредственные реалии осознания в собственном уме слушателя. И в конце концов, ему нужна была удобная структура учения в целом, чтобы те, кто хочет отследить конкретные моменты, не теряли из виду общей картины практики. Как мы отметили выше, его решение было в том, чтобы дать списки личных качеств, а не какие-то менее понятные философские доктрины, которые часто упоминаются как именно буддийские. Эти личные качества прямо присутствуют, по крайней мере отчасти, в уме каждого человека. Поэтому они всегда имеют смысл, какие бы изменения ни происходили в мировоззрении или культурных горизонтах. Будда представляет их в форме семи альтернативных взаимосвязанных списков (см. список в начале книги). Каждый список, – если полностью извлечь содержащийся в нем смысл, – эквивалентен всем остальным по результатам, но в каждом отражается другой подход к практике. Таким образом эти списки обеспечивают достаточно разнообразия, чтобы удовлетворить потребности людей, пойманных в разных частях причинной сети. Когда ищешь в текстах объяснения значения конкретных терминов и факторов из списков, обнаруживаешь, что эти списки связаны, – прямо или непрямо, – со всем, что там есть. В то же время категории из списков, указывая на качества ума, поощряют слушателя считать учения не самодостаточной системой, а инструментами для того, чтобы заглянуть прямо в собственный ум, где находятся источники и решения проблемы страдания. В результате, хотя списки краткие и простые, они служат эффективным введением в учение и руководством по практике.

Исходя из своего опыта это/то обусловленности на пути, Будда увидел, что если развить качества ума, перечисленные в любом из семи списков, сосредоточить их на настоящем, помнить о четырех основах осознанности и анализировать то, что является прямому осознанию, в категориях четырех благородных истин, то неизбежно придешь к тем же прямым знаниям, к которым пришел он: закономерности Дхармы и реальности Освобождения. Это было то счастье, которое он сам искал и нашел, и хотел, чтобы его достигли другие. В дополнение к семи спискам, Будда оставил после себя монашескую общину, предназначенную не только для того, чтобы учения заучивались из поколения в поколение, но и для того, чтобы у будущих поколений были живые примеры учения, у которых можно бы было учиться, и благоприятная обстановка для практики учения. Эта обстановка была задумана как подарок не только тем, кто войдет в общину, но и связанным с общиной мирянам, которые могут воспользоваться этой возможностью развить свою щедрость, моральность, и осознанность. Сообщество других людей, которые следуют точному кодексу дисциплины, заставляет быть более точным и дисциплинированным. Хотя основная тема этой книги – Дхарма, или учение «Крыльев пробуждения», не нужно забывать, что Будда назвал свое учение «Дхарма-Виная». Виная – это набор правил и норм, которые он установил для устойчивой работы общины. Дхарма – это главная часть тандема, но именно Виная формирует контекст, в котором Дхарма может жить. Обе они пересекаются в общей точке намерения. Правила Винаи не только укрепляют порядок в общине, но и воспитывают у практикующих чувствительность к элементу намерения во всех их действиях. Затем в Дхарме эта чувствительность используется как средство развития прямых знаний, ведущих к Освобождению. Поставив Дхарму-Винаю на прочную основу, Будда отошел из мира в полное Освобождение. Это событие вызвало много споров в буддийской традиции и за ее пределами. Некоторые говорили, что если бы Будда был действительно сострадателен, он бы снова переродился, чтобы остальное человечество могло пользоваться теми великолепными качествами, которые он встроил в свой ум. Но его полное Освобождение можно считать одним из его самых добрых дел по отношению к последователям. Своим примером он показал, что хотя путь к настоящему счастью сопровождается щедростью и добротой к другим, цель этого пути не нуждается ни в каких оправданиях по отношению к чему-то еще. Бесконечная свобода Освобождения ценна сама по себе. Обычное требование общества к людям, чтобы они оправдывали свои действия, обосновывая их устойчивым функционированием общества или счастьем других, никак не затрагивает внутренней ценности этого уровня. Будда использовал кармический остаток, оставшийся после его Освобождения, чтобы сделать бесплатный подарок Дхарма-Винаи всем, кого интересует настоящее счастье и здоровье, но когда эти остатки были исчерпаны, он ушел по благородному пути истинного здоровья, как пример и вызов нам всем. Таким образом Дхамму-Винаю можно считать щедрым подарком Будды потомкам.

Правила Винаи обеспечивают обстановку для практики, а «Крылья пробуждения» – это приглашение и руководство по этой практике, ведущей к настоящему счастью. Кем бы вы ни были и где бы вы ни находились, если вы серьезно заинтересованы в настоящем счастье, вы можете сосредоточиться на перечисленных здесь качествах, чтобы узнать, действительно ли это/то обусловленность – причинный принцип, управляющий измерениями времени и настоящего, и проверить, можно ли ей так овладеть, чтобы прийти к обещанному результату: свободе, превосходящей эти измерения, абсолютно неизмеримой и безграничной.